Делегирование как хорошая помощь

Доклад руководителя программы «Метанойя» игумена Ионы (Займовского) на Рождественских чтениях 2017 года

Психологи и психотерапевты хорошо знают, что существует два вида помощи – хорошая и плохая. Знают это и священники, к которым в нашей стране обращаются за помощью чаще, чем к психологам.

Хорошая помощь подразумевает эффективность, она обязательно строится на ответственности. Плохая помощь предполагает отсутствие того и другого. Тот, кто предлагает плохую помощь, как правило, не готов отвечать за последствия своих рекомендаций.

В качестве одного из самых известных примеров плохой помощи напомню историю, которую любит приводить в своем курсе Борис Сергеевич, а именно случай, когда духовник Н. В. Гоголя, жесткий и достаточно невежественный священник, не желая понимать, что Гоголь психически нездоров, фактически довел писателя до глубокого кризиса, приведшего к смерти. Об этом событии пишет в своих письмах замечательный советский психиатр Д. Е. Мелехов. Перед нами пример плохой помощи. Сам Дмитрий Евгеньевич Мелехов в течение ряда лет дружил и сотрудничал с духовником Даниловой обители преподобноисповедником архимандритом Георгием (Лавровым), посылая в некоторых случаях к нему своих пациентов. В свою очередь, о. Георгий рекомендовал тем, кто приходил к нему за духовным советом, в случае психического нарушения обратиться к Мелехову. Ученый-психиатр и священник-духовник на практике реализовывали принцип, понимание и применение которого и есть осуществление хорошей помощи, а именно принцип делегирования.

Что означает этот принцип? Мне бы хотелось представить вашему вниманию несколько идей на этот счет. Здесь я развиваю идеи, почерпнутые в книге греческого священника-аддиктолога Димитрия Мораитиса (США). Я считаю этот принцип чрезвычайно важным в деле помощи химически зависимым и их родственникам. Он сформулирован как центральный в моем курсе для священнослужителей Москвы, который читается более четырех лет в рамках курсов переподготовки столичного духовенства. Как сказал один священник, прослушавший этот курс, у него будто сняли груз с плеч, когда он осознал, что в его пастырскую задачу не входит лечение наркоманов и алкоголиков, которые обращаются к нему за помощью.

Что же такое делегирование?

Во-первых, этот принцип подразумевает смиренное, трезвенное понимание ограниченности наших возможностей и знаний. Причем как со стороны медицины, так и со стороны Церкви. Содружество АА как раз придерживается этой позиции (В книге «АА» утверждается, что алкоголики не являются экспертами в области религии, философии и медицины). Химическая зависимость – многофакторный сложный феномен, который нельзя рассматривать только в одной плоскости. В противном случае, например, у священника есть риск впасть в спиритуализм, если он считает, что алкоголику для исцеления достаточно чаще и дольше молиться и регулярно участвовать в святых Таинствах. Этой же опасности подвержены и медики, и психологи, если они считают, что зависимость – чисто физиологическая проблема (это будет «медикализм») или только лишь психологическая трудность (это своего рода «психологизм»). Вспомним, как парадоксально началось движение АА. Доктор Карл Густав Юнг, безуспешно лечивший одного пьяницу, признал, в конце концов, поражение и дал своему пациенту последний совет. Он сказал, что у него есть только один шанс выжить, при условии, что этот пациент обретет глубокий и значимый духовный опыт, который кардинально изменит всю его жизнь. В каком-то смысле д-р Юнг признал ограниченность своей компетенции и делегировал своего пациента Богу, сделав как профессионал все, что было в его силах. И он, как мы знаем, оказался совершенно прав – эта неудача стала одной из отправных точек в истории всемирного братства Анонимных Алкоголиков. В этом отношении позиция делегирования – диалогическая позиция, предполагающая готовность отступить, дать место другому с его видением и знанием. Именно готовность делегировать другому полномочия создает пространство для совместного обсуждения, для коллегиальной работы.

 

Во-вторых, делегирование – это активное, а отнюдь не пассивное участие всех трех сторон. В данном случае, это и священник, и прихожанин, и врач. Священник мотивирует зависимого обратиться за профессиональной помощью или посетить группу самопомощи (это может быть семейный клуб трезвости, терапевтическое сообщество или что-либо столь же эффективное). Зависимый самостоятельно принимает решение, следовать ли ему совету священника или нет. И только он, сам зависимый, совершает или не совершает определенные действия. Здесь мы наблюдаем интересный психологический феномен: священник как бы выходит из своей привычной роли, и прихожанин оказывается в ситуации серьезного выбора: послушать или не послушать (представим, что священник рекомендовал бы купить ту или иную машину или обратиться в тот или иной банк). Ну а медик, психолог, аддиктолог в данном случае не игнорирует и не обесценивает духовный опыт пришедшего, сознавая, в свою очередь, границы собственной компетентности. Он не начинает «с нуля», а продолжает уже начатую прежде работу.

 

Делегирование основывается на знании. Знании о хорошей помощи. На курсе для священнослужителей мы обсуждали, что священник, социальные приходские работники, катехизаторы, молодежные и детские лидеры должны быть осведомлены о том, где можно получить квалифицированную помощь по проблеме химической зависимости, а также по некоторым проблемам психологического и психиатрического характера. Задача священника –передать своего прихожанина в надежные руки. Если на приходе есть группы самопомощи, то с ними важно поддерживать хорошие рабочие отношения; знать, чем живет группа, каков ее дух и настрой. Если на приходе нет таких групп, священнику полезно обладать информацией о том, где такие группы собираются или, по меньшей мере, где об этом можно узнать.

Делегирование – это не перекладывание ответственности, не формальное оповещение прихожанина об имеющихся возможностях. Это будет плохая помощь, если мы просто скажем алкоголику: «Найди в Интернете информацию о группах и сходи на одну». Хорошая помощь предполагает нашу серьезную вовлеченность в процесс, заинтересованность результатом. Мы не просто оповещаем алкоголика о группе, мы при его согласии, возможно, просим кого-нибудь из прихожан составить ему дружескую компанию и уж во всяком случае не ограничиваемся только однократной рекомендацией, а выказываем готовность ждать и с мягким упорством продолжаем приглашать и информировать.

Священник должен быть готов в какой-то мере курировать процесс реабилитации, поддерживать, вдохновлять, а иногда и фрустрировать своего прихожанина. Возможно, понадобится не один разговор, не одна исповедальная беседа, прежде чем человек признает необходимость получить помощь. Нужно быть готовым к отрицанию, агрессии, срывам, необязательности и лжи с его стороны. Нужно понимать, что зависимость – системная, семейная проблема, и нередко приходится проводить мотивационную работу с родственниками зависимого. Необходимо уметь расспросить о финансовых возможностях прихожанина, чтобы он не оказался в ситуации, когда он не сможет оплатить ту или иную профессиональную услугу.

Наконец, делегирование возможно при наличии у священника минимума знаний о зависимостях и клинических особенностях психических состояний. Священник вздохнет с облегчением, когда научится осуществлять первичную диагностику и видеть, что перед ним наркоман, алкоголик, созависимый, человек, склонный к психозам или погруженный в эндогенную депрессию. Не нужно претендовать на точный и исчерпывающий анализ (диагностику), задача священника распознать проблему, деликатно предположить: возможно, у Вас такая-то трудность. Возможно, Вам нужна помощь такого-то специалиста.

Самое важное, когда мы отправляем нашего прихожанина к кому-то за помощью, это – показать ему, что мы ждем его обратно. Мы молимся за него и ожидаем его возвращения, не бросаем его ни на минуту, убеждаем, что наши двери всегда открыты для него, в каком бы состоянии он ни был. Мы готовы предложить ему нечто большее, Вот такое делегирование и будет делом доброго самаритянина, к которому призывает нас Христос.

Спасибо за внимание!