Автор: игумен Иона (Займовский). "В своем докладе я рассмотрю два образа, которые точно описывают священника-алкоголика: образ из евангельской притчи и образ из греческого мифологического наследия.
Далее я рассмотрю такую особенность пьющего священника, которую я назвал "клерикальные качели". Кратко будут рассмотрены специфические причины алкоголизма у священника, а также проанализирован опыт реабилитации клириков в Польше."
Раненый целитель
Начну с цитаты: «Во многих духовных традициях мы можем найти неявное послание, выраженное в образе раненого целителя, которое означает, что мы должны сами пережить болезнь и бессилие, боль и отчаяние, чтобы заслужить право соприкоснуться со страданиями тех, кто обращается к нам за помощью». Эти слова из книги юнгианских психологов Урсулы Витрц и Йорга Цобеле «Жажда смысла» отсылают нас к мифологическому образу. Термин «раненый целитель» возник из легенды об Асклепии, который основал лечебницу в память о своих ранах и страданиях. Кентавр Хирон, его ученик, тоже был обречен вечно страдать от неизлечимых, незаживающих ран. В своей работе Виртц и Цобели рассуждают о духовно-психологической помощи людям в экстремальных ситуациях, например, переживших насилие, пытки. Образ раненого целителя, по мысли авторов, должен не только вдохновить нас, но и указать нам на пределы психотерапии (так звучит подзаголовок их книги). И действительно, у психотерапии есть свои границы. Они там, где мы сталкиваемся с бездной, с темной ночью души, с параличом отчаяния и смерти в себе или в другом. Профессор Ф. Е. Василюк, на мой взгляд, одним из первых в нашей стране всерьез заговорил об отграничивании психотерапии и духовной работы за пределами психотерапии. Это поистине важная тема для христианской психологии.
Интересно отметить, что в опыте всемирного движения за трезвый образ жизни "Анонимные Алкоголики" образ раненого целителя также имеет свое применение. Отношения «поручитель» / «поручаемый» – важный инструмент программы выздоровления. А поручителем может быть только тот, кто сам пережил темную ночь души и нашел опору в признании собственного бессилия (первый Шаг программы АА).
Священник-алкоголик – это тот, кто должен и призван стать раненым целителем. Дар душевного целительства – это возможность глубже раскрыть священническое призвание. Но чтобы обрести этот дар, священнику предстоит обнажить свои раны, пережить боль отвержения, стыда и страха. Священнику-алкоголику (как и его общине) придется преодолеть клише и стереотипы относительно его положения. Есть, как обычно, две крайности (как говорил С. С. Аверинцев, у дьявола две руки).
Общим местом, в том числе, в христианском сознании, является убеждение в том, что зависимый человек (и особенно священник) – отступник, грешник, предавший Церковь и Бога; это блудный сын, самовольно растративший отцовское имение. Внешние проявления алкоголика: его бесчинства, необязательность, запои – подтверждают это мнение. Поэтому священник-пьяница – это тот, кто упал со своего высокого пьедестала. С другой стороны, в нашем обществе имеет место многовековая традиция потакания пьянству клириков. Пьющий батюшка – это предосудительно, но нередко он вызывает некое умиление, псевдосострадание. Его хулиганство покрывают завесой тайны и умолчания. Вспомним Лескова, его часто цитируемую историю про пьяницу-священника и святителя Филарета Дроздова. Эта терпимость, сочувствие нередко говорят: он не лучше нас, он такой же, как мы, привлекает уязвимость того, кто должен быть святым.
А вот священник, признавший себя алкоголиком и вставший на путь выздоровления, – это нонсенс для нашей культуры. Выздоравливающий священник скорее настораживает, он не вписывается в сложившиеся стереотипы и поэтому настораживает. Но именно такой путь ведет к благодати раненого целителя.
Чтобы преодолеть оба названных клише, я предлагаю посмотреть на пьющего священника с позиции Евангелия. Алкоголик – это страдающая личность. Нередко притча о милосердном самарянине приводится как образ для работы с алкоголиком (сноска). Алкоголик – это израненный путник, которому нужны наше сострадание и действенная помощь. Какое освобождение для того, кто привык корить и ненавидеть себя! Священнику нужно быть готовым принять помощь от проходящего мимо самарянина. И тогда раненый путник со временем станет раненым целителем.
Обратимся к причинам алкоголизма у духовенства. Помимо общеизвестных причин здесь есть и своя этиологическая специфика. Обращусь к биопсихосоциальной модели, разработанную американским аддиктологом Георгом Энгелем еще в конце 70-х годов прошлого столетия.
На физическом уровне важно понимать, что алкоголизм – это наследственное заболевание. Многие священники несут в себе гены родителя-алкоголика и находятся в группе риска.
Психологический компонент я опишу с помощью понятия созависимости. За редким исключением, почти все дети из алкогольных семей) страдают от этого заболевания. Некоторые из них выбирают церковный путь, но толкает их на это не столько желание послужить Богу и Церкви, сколько подсознательное стремление найти подлинную семью (церковную, монастырскую общину), загладить свою «вину перед Богом и семьей» служением человечеству. Зачастую ребенок алкоголика вступает в монастырь из страха и неспособности обрести собственную семью. При этом потенциальный или действующий алкоголик найдет религиозную общину, в которой наличествуют знакомые ему (ей) схемы нездоровых отношений, а именно: созависимые связи, построенные на лжи, ревности, обидах, контроле, чувствах вины и стыда. Я опросил братию одного из московских монастырей. 9 из 10 респондентов признались, что они росли в алкогольных семьях. Я, разумеется, не хочу сказать, что такой выбор ошибочен. Я хочу только сказать, что созависимость, как и зависимость, – это препятствие на пути к Богу, которое нельзя игнорировать.
Выгорание также может быть одной из причин алкоголизма: опустошение, разочарование в пастырской деятельности, чрезмерные нагрузки, в том числе рутинные: молебны, требы, формальные исповеди прихожан могут способствовать развитию алкоголизма у священника.
В некоторых монастырях в связи с отсутствием опытного духовнического руководства жизнь устроена так, что она приводит к ощущению бессмысленности существования, к разочарованию и обиде на собратьев и начальство, сожалению о сделанном выборе, что, в свою очередь, может привести к развитию болезни зависимости.
Социальные причины. Спиртное является ритуализированной частью церковной жизни (и здесь речь идет не о Евхаристии, а о праздничных мероприятиях, которых в году насчитывается больше, чем хотелось бы). Проблемное пьянство может перерасти в алкоголизм. Одной из причин злоупотребление спиртным священника может быть некое завышенное ожидание от его семьи и идеального, примерного семейного положения.
Наконец, духовные причины. Если кратко, то это – отсутствие живых, доверительных отношений с Богом. Это – плохое знание самого себя. Это – тяжелая форма фарисейства, когда внешнее важнее внутреннего.
Очевидно, что пьющий клирик нуждается в помощи как и всякий другой алкоголик. Но важно, что в случае священника необходима особая, дополнительная работа.
Клерикальные качели
Установка, в которую, как в панцирь, прячется священник с проблемой зависимости, и с которой в первую очередь встречаются специалисты-аддиктологи, можно условно назвать клерикальными качелями. Если я священник, я нахожусь под охраной Божией благодати и я не могу в принципе быть алкоголиком. Да, у меня могут быть проблемы, трудности с алкоголем, но я не могу признать поражение, поскольку это будет поражение Бога и Церкви. Если же меня убедили, что я болен, что я зависим, и я готов это признать, то при этом я не могу, не имею морального права оставаться священником, я утратил благодать и т.д. Несмотря на схематичность данного рассуждения, мой опыт говорит, что клерикальные качели – вполне реальное препятствие на пути выздоровления.
Приведу пример: один мой знакомый иеромонах, у которого были серьезные проблемы с наркотиками, снял с себя священнический сан и покинул обитель после того, как встал на путь исцеления от зависимости. Значит ли это, что группы АА и АН уводят людей из Церкви? Мне кажется, что речь здесь идет о другом. О том, что священнику нужна особая помощь, о которой я скажу ниже.
Приведу еще один поистине трагический пример: один архиерей попросил меня помочь священнику из его епархии. Когда я позвонил этому батюшке, тот сказал что-то невнятное и прервал беседу. Через несколько месяцев этот священник покончил жизнь самоубийством. В данном случае чувство вины, стыда, недостоинства оказались для него непереносимы.
Цель реабилитации священнослужителя – помочь ему прийти к равновесию: принять болезнь в глубоком смирении и стать готовым дальше нести свое благодатное служение. Я глубоко убежден, что недостаточно убедить священника, в том, что он болен. Недостаточно отправить его на 12-шаговую группу. Я думаю, что необходимо создать специализированную реабилитационную программу для клириков, как это делают в Америке, Польше и др. странах мира.
Свой среди чужих
Посещение реабилитационных программ в Польше (совместно с Е. Н. Проценко) помогло мне понять некоторые важные моменты, относящиеся к реабилитации священнослужителей.
Государственная клиника в Гнезно, где проходит лечение в том числе и духовенство. Пациенты этого Центра делятся на 2 категории: те, что проходят стандартный курс реабилитации, и группа людей с психическими, серьезными психологическими, эмоциональными нарушениями, с которыми углубленно работают психотерапевты и психиатры. Директор этого Центра призналась, что все священнослужители проходят лечение по второму модулю, все они травмированы.
Вывод. Пьющий священник нуждается в особой заботе и деликатной профессиональной помощи, не связанной с одним только алкоголизмом.
Слабое место светской реабилитации в том, что священник может перестать видеть себя в качестве духовного лица и покинуть свое служение, поскольку он переживает глубокое разочарование в своем прежнем образе жизни.
Интересный опыт в лечении клириков с проблемой зависимости представляет реабилитационный центр в селе Ковалев, основателем и руководителем которого многие годы является католический священник о. Вецлав Кондратович. Отец Вецлав имеет собственный опыт выздоровления. Помимо традиционной 12-шаговой, групповой и индивидуальной терапии, пациенты принимают участие в богослужении: это совершение литургии, исповедь прихожан, проповедь.
Именно богослужебная часть реабилитационной программы воздействует на них сильнейшим образом. Когда священники-пациенты видят, что прихожане относятся к ним с уважением, видят в них настоящих служителей алтаря, происходит кàтарсис в их сознании, а именно принятие себя в качестве священника, который болен и который выздоравливает.
Специализированная клиника для духовенства в нашей стране – дело будущего. На сегодняшний день лечение духовенства с проблемой зависимого поведения проходит в государственных наркологических структурах. Известны случаи, когда проблемного священника помещают в частную клинику, где он абсолютно изолирован от собратьев и чувствует себя белой вороной.
На наш взгляд, наиболее эффективный реабилитационный процесс происходит тогда, когда пациент-священник проходит терапию наравне с другими реабилитантами, ничем не выделяясь и не имея никаких преференций. Таким образом, исцеляется его нарциссическое чувство своей исключительности и элитарности.
Но при этом важно, чтобы он мог иметь терапевтическое общение со специалистами в области аддиктологии и прорабатывать личностные проблемы: стыд, вину, принятие себя, отношения с Богом и Церковью; не менее важно общение с собратьями по церковному служению, которые также идут путем обретения трезвости.
Участие пациента-священника в церковной жизни во время прохождения лечения может дополнить недостающее звено в реабилитационном процессе. Важно, чтобы священнические обязанности были неотъемлемой частью реабилитационного процесса. После богослужения священник должен оставаться на правах пациента, ничем не отличающегося от других реабилитантов.
Важным мне представляется опыт скайп-группы для выздоравливающих клириков – Меридиан, существующей более 10 лет. Группа проходит дважды в неделю, и в ней принимает участие от 8 до 15 человек. Эта группа позиционирует себя как собрание Анонимных Алкоголиков. Периодически в скайпе проходят открытые встречи, на которые приглашаются родственники зависимых священников. Участники Меридиана обсуждают как проблемы зависимости и выздоровления, так и специфические вопросы пастырского служения, например: причащение, семейные вопросы, отношения со священноначалием, конфиденциальность на группах самопомощи.
Болезнь не извергает священника из сана и, как ни странно, дает ему некие преимущества – помогать другим зависимым людям не только силой своего пастырского слова, но и свидетельством победы выздоровления над болезнью, опытом трезвой, обновленной жизни. Таким образом, важнейшая задача реабилитации священника – помочь ему принять себя как раненого целителя.